– Отпусти меня! Хватит истязаний! Я ничего не скажу!

Шептунья давно уже прибежала бы на шум, но славный человек настолько ослаб, что говорил еле слышно.

– Все в порядке. Это я. Кристофер.

– Кристофер? – прошептал славный человек. – Что ты здесь делаешь? Я же запретил приходить сюда без меня.

– Нужно тебя отсюда вытащить, – сказал Кристофер. – Чем бы вскрыть замок?

– Кристофер, скоро стемнеет. Она тебя увидит. Уходи. Немедленно.

– Только вместе с тобой, – сказал Кристофер.

В воздухе повисло упрямое молчание. Славный человек вздохнул.

– Над столом, – сдался он.

– Где? Ничего не вижу, – откликнулся Кристофер.

– Свет включается над столом. Нащупай шнурок.

Славный человек взял Кристофера за руку и осторожно направил в темноту. Кристофер полз на четвереньках, пока не наткнулся на холодный металлический стол. Начал ощупывать предметы вокруг себя. Будто слепой, читающий книгу. Через какое-то время мозг начал различать в углах, формах и гранях всевозможные предметы.

Ножи, отвертки.

Все в крови.

Шептунья…

Шептунья… пытала славного человека.

Кристофер подтянулся и влез на стол. Липкий от крови. Попытался дотянуться до выключателя. И вскоре нащупал лампочку на длинном шнуре. Точь-в-точь как тот, на котором висел ключ на шее у шептуньи. Кристофер дернул за этот шнурок-выключатель, и подвал залило болезненно-желтым светом.

Обретя наконец возможность видеть, он чуть не закричал.

Подвал не знал никакого ремонта. Здесь не было ни тюфяка, ни деревянных панелей на стенах. Только бетонный пол. Металлический стол. И стены, увешанные пилами, ножами и отвертками. Все залито кровью.

Это была камера пыток.

Славный человек сидел в углу на цепи, как животное. Весь грязный, в синяках, в крови. Кожа – в шрамах. От света он дернулся, словно пробудившись от ночного кошмара. Кристофер видел нечто подобное в мичиганском собачьем приюте, куда водил его Джерри. Там были собаки, которые могли только дрожать – так долго они подвергались истязаниям.

Кристофер слез со стола. Взял нож и отвертку. Быстро протянул их славному человеку, который тут же начал ковырять замок цепи на запястье. От боли пальцы не слушались.

– Кто тебя сюда привел? – прошептал он.

– Дэвид Олсон.

– Дэвид? Но он же… с этой заодно.

От интонации, с который он произнес «с этой заодно», Кристофер содрогнулся.

– Нет. Он помогает нам. Хочет, чтобы я вас обоих вытащил на реальную сторону.

Лицо славного человека менялось на глазах. От замешательства к надежде. Из-за большой кровопотери славный человек был изможден и бледен. Но сейчас Кристофер впервые увидел на его лице улыбку.

Шептунья вырвала ему несколько зубов.

Славный человек сбросил одну из цепей. Отвертка выпала из его скользкой, окровавленной ладони и со стуком покатилась по бетонному полу. Над ними, в кухне, скрипнула доска. Шептунья остановилась. Прислушалась.

– Да, доктор Гаскелл, – послышался голос Джилл. – Хотела попросить направление к дерматологу. У меня ужасный зуд.

Кристофер поднял отвертку, передал славному человеку и шепотом спросил:

– Сможешь?

– Да, – слабо отозвался тот.

Пока славный человек разбирался с замками, Кристофер принялся осматривать подвал в поисках выхода. Наконец ему на глаза попалось маленькое грязное задернутое занавеской оконце в противоположной стене. От пола до окна было по меньшей мере три метра. Даже славный человек не дотянется. Здесь требуется подставка. Стул. Стеллаж.

Металлический стол.

Кристофер торопливо подошел к окровавленному столу и начал осторожно перекладывать инструменты на пол. Освободив стол от всего лишнего, он снова надел кроссовки, для большей устойчивости. Взяв несколько пропитанных кровью полотенец, бросил их под металлические ножки, чтобы заглушить лязг.

Подождал, пока Джилл снова заговорит, и под шумок стал действовать дальше.

– Нет, доктор Гаскелл. Без всяких видимых причин. Не знаю, что такое.

Кристофер с усилием потащил стол по полу. Делая шаг с каждым ее словом. Останавливаясь с каждой паузой.

– Не думаю, что аллергия. В декабре обычно не бывает.

Продвинуться на сантиметр – такое же мучение, как зуб вырвать.

– Сейчас какая-то инфекция гуляет?

Полотенца оставляли на бетоне темно-красные полосы. Кристофер придвинул стол вплотную к стене. Руки его неявно отпечатывались в крови.

– Грипп? Разве от гриппа бывает сыпь?

Он бросился к славному человеку, который сумел снять три из четырех оков.

– Ну спасибо, доктор Гаскелл. До завтра, – сказала Джилл и положила трубку.

Кристофер слышал ее шаги в гостиной. Но и в кухне пол все еще скрипел. Там караулила шептунья. Славный человек отчаянно пытался взломать замок на лодыжке.

– Я не выберусь, – прошептал славный человек, обезумев от боли. – Брось меня тут.

– Ни за что, – шепнул в ответ Кристофер.

– При свете дня тебя не заметят. Ты спасешься.

– Я тебя не брошу.

Кристофер взялся за наручник. Лоб горел. Энергия потекла к пальцам. Не прилагая особых усилий, он принялся разламывать металлические сочленения, как будто тасовал новую колоду карт. Затем переломил последнюю ножную окову и аккуратно положил на пол. Славный человек потерял дар речи.

– Как ты это сделал? Только она так может, – прошептал он.

– Не знаю, – ответил Кристофер. – Уходим.

Он прислонил славного человека к стене. Тот с виду был словно одурманен. На грани обморока. Кристофер побрызгал водой ему на лицо. Вода стекала по грязной шее, как оползень.

– Ноги не держат, не могу стоять, – выдавил славный человек.

– Можешь. Вставай!

Кристофер взял его за руку и потянул вверх. Колени у славного человека подгибались, но он перенес свой вес на плечо Кристофера и удержал равновесие.

Опираясь на Кристофера, как на костыль, он поковылял к окну.

Добрался до стола. Кристофер выпрямился и развернулся. Взял славного человека за руку, помог ему взобраться на стол, встать в полный рост и не поскользнуться в крови. Славный человек отдернул занавеску. Дом был окружен ватагой почтарей. Веревки между ними натянулись в единую бечеву, словно какой-то безумец решил вывесить на просушку мир.

– Ее стража, – прошептал славный человек.

Кристофер сцепил руки, чтобы получилась ступенька.